Произведения Виктора Некрасова
Евг. Евтушенко в Сан-Франциско
Отзыв о концерте поэта
«Новое Русское Слово», 23 июня 1987 г.
Евгений Александрович Евтушенко. Для друзей — просто Женька или Евтух. Очень знаменитый. Когда-то был кумиром молодежи, властителем дум, как говорили в старину.
Не могу сказать, чтоб мы с ним дружили, но относились, во всяком случае, друг к другу с симпатией. В нелегкие предотъездные дни мои я жил даже у него на даче в Переделкино. Я был уже плохим, исключенным из партии, а он начальством все же любимым, несмотря на кое-какие свои прошлые срывы – и вот, не побоялся. Такое не забывается…
Почему же на его выступлении или, вернее, концерте 8 июня в городе Беркли я не подошел к нему и не сказал: «Здравствуй, Женя. Как дела?»
Отвечу прямо: не захотелось. Почему? Попытаюсь сейчас разобраться.
За несколько дней до его выступления выступал и я. Перед русской публикой в Сан-Франциско. Считалось, что все прошло очень хорошо, что никогда еще не собиралось столько народу, чтоб послушать русского писателя. Продано было 450 билетов, что-то вроде рекорда. Стулья поставили даже на сцену…
Но, скажу прямо, какое может быть сравнение с Евтушенко? Он выступал в концертном зале на три тысячи мест, и весь зал был набил битком. В очереди за билетами мы простояли не меньше получаса. Вот это популярность, ничего не скажешь.
Правда, выступал он не один, а с некий «шоу» под названием «Концерт для всей земли» — Пол Винтер и Евг. Евтушенко при участии музыкальной группы Пола Винтера. У них турне по всей Америке. Впереди еще Сиэтл, Денвер, Детройт, Нью-Йорк, Балтимор, Вашингтон. Все это имеет какое-то отношение к Организации Объединенных Наций — на рекламе её эмблема.
Пол Винтер — саксофонист. Но не просто саксофонист, я бы сказал «экологический» музыкант. Его музыка посвящена или навеяна образами природы – Ниагарой, Байкалом, одно из произведений называется «Песня китов». Это необычно и, в общем, музыкально. Сопровождают его гитарист, виолончелист и некто, очень хорошо упражняющийся на бубнах. Кроме того, в концерте принимают участие мужской хор «Славянка», великолепно — не боюсь этого определения — исполняющий русские песни. Пожалуй, это было лучшее за весь вечер. Учитывая еще и то, что исполнители, в основном, американцы.
Но «гвоздём» был все же Евтушенко. Он знает себе цену — это не секрет. Разбирается в сценических, декламационных эффектах. Умеет и знает, как держаться на сцене. К тому же талантлив. Но…
Вот это-то «но» и не дало мне возможности подойти к нему и сказать: «Здравствуй, Женя, как дела?». Перед нами на сцене был не сколько поэт, сколько некий посланец, посланец великой страны. Посланец дружбы. В каком-то месте он вдруг обнимает Пола Винтера, и они скандируют: «Америка, Россия, плывите вместе»…
Что ж тут плохого, скажете вы. Ведь лучше дружбы нет ничего на свете. А плохо то, что все это фальшь, все это, увы, комедия. И Евтушенко в ней паяц. И паясничание это звучит в каждой прочитанной им строчке. И стихи все — и про карликовую березу, и про город «да» и город «нет» — все с двойным, с тройным дном.
Он, правда, читал и «Бабий Яр», и читал хорошо, у меня где-то внутри что-то даже заскребло, но на этом бы и закончить, умолкнуть, дать подумать, пережить. А он тут же, без передыху, стал читать что-то очень забавное, веселое… И я вдруг невольно подумал: а может, для него и «Бабий Яр» — не столько трагедия, сколько некий прием обратить на себя внимание… Не знаю, не знаю, но некое подозрение закралось…
Злые языки говорят, что Евтушенко ездит по всему свету с определенным заданием, что он чуть ли не полковник соответствующих органов…
Насчет полковника, откровенно говоря, не думаю, а то, что когда советский писатель ездит за границу (и я в свое время не был исключением), его кандидатуру утверждают на Лубянке, а потом говорят: «Смотри же, держи высоко родное знамя!» — это уж точно. И кто как может держит его. Евтушенко держит знамя крепко, обеими руками и очень хорошо знает, в какую сторону и как им размахивать. И это чувствуется…
Евтушенко борется за мир, за дружбу, но нейтронную бомбу ненавидит только потому, что она американская. И пишет об этом стихи. Постыдные стихи, не только плохие…
То, что Евтушенко всю жизнь, особенно вторую часть её, балансирует, известно давно. Но что-то очень уж он накренился в одну и очень определенную сторону. В этот вечер ему не задавали вопросов, а он умеет довольно ловко выкручиваться из самых сложных ситуаций — но мне очень интересно, даже немного страшно, что он бы ответил, если б его спросили о Сахарове, или об Афганистане. Боюсь, что подобно тому, что ответил мне один знаменитый советский актер, с которым я недавно встретился в Париже: «Сахаров? Да это же все эта самая Боннэр его накручивает». И в Афганистане, мол, не так убивают, как кого-то защищают. И вообще, все это ваша западная пропаганда…
Впрочем, я не знаю, что ответил бы мне Евтушенко, задай я ему этот вопрос. Но я не задал его. Не захотелось. Может, задам когда-нибудь потом, когда он станет Героем Соцтруда. А он им станет!
Евгений Евтушенко «Стихотворение-приглашение в Москву»